Білім айнасы Республикалық газет Ключевые слова:Этничность.Язык.Религия.Национальные корни.
Статья посвящена вопросам национальной культуры.
Автор раскрывает задачи, формы национальной культуры. Особое внимание обращается на ценности национальной культуры жизни. На основе анализа Шежiре. А.А.Налиаджян в книге «Этнопсихология».
Время приобретения Казахстаном и рядом стран рухнувшего социалистического лагеря суверенитета стало периодом кризиса, переломным этапом в переоценке ценностей культуры, нравственности. Но подчас вместо культурного роста мы наблюдаем упадок, разрушение старого здания, без постройки нового, и пребывание в руинах и нововозникших безобразных трущобах антикультуры.
Современное казахстанское общество в силу ряда причин не представляет монолитного образования. Общество суверенной страны — это обычно, народ, нация, объединенная особенным стилем жизнедеятельности в наличествующих условиях и соответствующими идейными установками. Это не сборище отдельных «народов». А.А.Налиаджян в своей книге «Этнопсихология» представляет вниманию читателей теорию возможности успеха совмещения этнических и гражданских связей. «Интеграция общества осуществляется путем построения все более широких общностей на базе первичных этнических групп», они и служат действующими единицами наций. Республика Казахстан — результат национально-политического самоопределения казахов, которые представляют собой титульную национальность. Она и обязана быть центральным образующим звеном новой нации, вокруг которого могут компоноваться другие части нашего общества, удовлетворяющие таким образом и собственные интересы, среди которых — не потерять и свои национальные особенности.
Человеку всегда присуще волноваться за судьбу своего народа, своей страны, своё собственное будущее. В особенности обострялся интерес к нему в моменты крупных исторических событий: социальных потрясений, революций, переворотов или радикальных реформ, непосредственно затрагивающих интересы государств и народов, отдельных людей. Острота сегодняшнего дня обусловлена и проблемой «вызова ХХI в.» и глобализации, выживания народов, больших и малых, равных в своей самооценке, в наступившем третьем тысячелетии.
Особенно актуален этот вопрос для национальностей, в течение длительного времени лишенных естественного права на реализацию возможностей саморазвития и получивших его в ходе закономерных или неожиданных поворотов истории. Среди них и молодая, одаренная казахская нация, находящаяся в акматической фазе развития и страстно ищущая свой путь в мир, свою дорогу в цивилизованное сообщество народов, стремящаяся воплотить в жизнь заветную мечту многих поколений. Лишь на исходе ХХ в. казахский народ обрёл, наконец, национальную независимость, возможность стать творцом собственной судьбы, воплотить выстраданную многими поколениями мечту в жизнь.
«Этничность — это единственная константа в мире социальных переменных. Все остальные роли (а стремление к их разнообразию также связано с бегством от однообразия и монотонности бытия) могут изменяться. И политические, профессиональные, и гражданские, и, в последнее время, даже гендерные». Этнос — самый долговечный и приемлемый тип организации общества. Генетический страх быть растворенным в пучине непонятных, аморфных, глобальных процессов рождает естественную реакцию защитить себя, свою уникальность, свою группу — среду понятных взаимоотношений. Это противодействие привносит в мир массу разнообразия, оригинальных, самобытных форм культурной социализации. Потому что они рождаются и принимаются в действительно неповторимо разных сообществах со своей национальной почвой и культурным ландшафтом. Национальность выступает как «отец» — защита от внешнего, не всегда благоприятного влияния, внутренний цензор контроля поведения.
Ценность национальной идентичности очень высока, удовлетворяя потребность в самобытности и независимости, одновременно обеспечивает нужду человека в принадлежности к коллективу и его защите. Здесь формируется осознание человеком себя в отношении причастности к определенному обществу (социализации). Национальная идентичность выступает психологической основой социальной и политической коммуникативности и мобилизуемости как готовности объединиться во имя решения общих интересов.
Язык, религия и особенности понимания (отсчёта) времени и пространства — культурные корни представления о национальности. Современный художественный казахский язык сохранил элементы сакрализации. Многие смысловые обороты, символьные знаки соединяют в себе и ценностные, и пространственно-временные, бытийные константы. К примеру, слово «ар» означает высокий уровень морально-этических качеств, честь, совесть, достоинство (ардақ, ар-ұждан, арыс). «Малым — жанымүшiн, жаным — арымүшiн». Вместе с тем «ар» имеет значение некой черты, отрезка, измерения, некой реальности, сути и т.д. (шекара, осы ара, бар, ары, арғы, әрбiр, әрқашан, әрқалай, әркiм). Ар — своеобразный сгусток времени и пространства, координаты, где они пересекаются и где определяется некая черта между ними. Ар — весь мир, всё время, вся жизнь, разделённая надвое (аржақ, арғыжақ, арғыдүние и противоположное — берi, бұл, бергi, биыл, бүгiн, былтыр)7.
Для восточных народов обычно характерно понимание времени как колебательного, цикличного явления. Оно периодически возвращается к исходной точке. Время земное, в котором живут люди, и время небесное, в котором обитают божества, текут как бы одновременно. На Востоке небесные силы рассматриваются как часть живой природы. Они существуют рядом с человеком, участвуют в его жизни, влияют на него. Но и человек, в свою очередь, может влиять на ближайшие божества. К тому же прошлое, настоящее и будущее тоже существуют одновременно и человек соответственно. Вечная душа только меняет форму своего существования. Человек не отделяет себя и своё настоящее время от духов умерших предков (прошлое) и неродившихся потомков (будущее). Прошлое поэтизируется, воспринимается как лучшее, «золотой век».
Временные координаты существуют в истории наряду с пространственными. В пределах Земли пространство отнюдь не однородно. И именно пространство — это первый параметр, который характеризует этническую самобытность. Ещё первобытный человек знал границы своего обитания, так называемый кормящий и вмещающий ландшафт, в котором жил он сам, жили его семья и его племя. Каждый этнический коллектив, чтобы жить на Земле, должен приспосабливаться (адаптироваться) к условиям ландшафта, в пределах которого ему приходиться существовать. Связи этноса с окружающей природой и рождают пространственные взаимоотношения этносов между собой. Но естественно, что, живя в своём ландшафте, члены этноса могут приспособиться к нему, только изменяя своё поведение, усваивая какие-то специфические правила поведения — стереотипы. Общественные нормы складываются под воздействием условий «первой природы».
Великая степь — это огромный океан разнотравья и редких лесков, полупустынь и пустынь, сопок и отрогов горных массивов, которые раскинулись от Венгерской пушты до хребтов Хингана. В силу засушливости в летний период и стужи — в зимний, а также других особенностей ландшафта эти территории были труднодоступны для хозяйственного использования. Наиболее оптимальным способом освоения этих равнин стало кочевое скотоводство. Древние скотоводы — насельники степной полосы — превратили просторы, разделявшие культуры и цивилизации, связующие их путь. Огромную роль при этом сыграло приручение лошади, всадничество. Это новшество открыло человеку новое понимание пространства, расширило географический и культурный кругозор, способствовало единению человечества. Обеспечивая существование торговых путей и возникших на них городов и поселений, кочевники обеспечивали удовлетворение своих собственных потребностей.
Жизнь в тяжелых условиях резко континентального климата требовала от населения громадного напряжения физических сил. Не имея технических возможностей довлеть над природой, кочевник находил выход в сотрудничестве с ней, в признании ее огромной, непреодолимой силы. Поэтому-то «кочевник — дитя природы», как бы невидимая часть экологического цикла. С этим связан и приоритет духовной культуры над материальной. В отличие от осёдлых культур величайшим достижением кочевников стало стремление оставлять как можно меньше свидетельств своего существования.
«Пайдасыз жер жоқ, найзасыз ер жоқ». При всей страстной привязанности казахов к родной земле, крайне изменилось их отношение к окружающей среде — как результат социальных и экономических экспериментов XX – начала XXI вв. Для большинства представителей «степного народа» огромные незаселенные просторы, некогда вскормившие казахов, стали ныне мертвой историей, не имеющей эмоционального значения.
Внешне национальное самосознание, прежде всего, проявляется в форме самоназвания. Принятие личностью, особенно развивающимся ребёнком, имени культурно-исторической общности, в окружении которой он живёт, занимает большое место в сложении представлений о плохом и хорошем, близком и далёком, доброжелательном и враждебном и т.п..
У казахов бытует: «Атамыз — Алаш, атымыз — қазақ», арысцы или «Алаш балалары». Знаменитая легенда об Алаше или Алаш хане и трех его сотниках (Усуне, Болате, Алшыне) стала поистине национальным, этнообразующим, консолидирующим мифом, в самом положительным смысле этого слова. В современности она, к сожалению, не имеет широкого распространения.
Казахский народ состоял из десятков крупных родоплеменных объединений и более сотни многочисленных малых и средних «ру», номинально сведённых в три племенных союза «алаш мыны». Трёхсистемное членение было характерным для кочевых народов, по принципу деления войска — на правое, левое крыло и центр. Оно имеет не подчиняющую вертикальную иерархию, а горизонтальную — порядкообразование войска. Подобная структура обеспечивала генеалогическую (Шежiре) и территориториально-политическую консолидацию. Каждый казах, вне зависимости от социального положения, местопребывания, связывал себя посредством прямолинейной цепи реальных и легендарных предков (чуть ли не от самого Адама) с другими казахами. Все они считались потомками трёх братьев (Арыстар, Қожалар, Келiнбеттер), имена которых разнились, а также первопредка (Алаша). Три жуза (жүз, дүние жүзi — сотня, родовая территория, пространство), потомки трёх братьев наделены некоторыми качествами, функциональными характеристиками, компенсирующими «возрастную» иерархию Старший (Ұлы) — Средний (Орта) — Младший (Кiшi). «Ұлы жүзге қамшы бер, Орта жүзге қалам бер, Кiшi жүзге найза бер».
В период кризиса кочевого общества жузовое и родоплеменное деления стали использоваться во вред единству казахского народа. Хотя даже в этом случае они были способами национальной самоидентификации казахов. Тем самым значительно облегчили процесс национального размежевания 1924, 1925 гг. и образования казахской советской государственности. Реанимация их в современности, в силу негативного понимания традиций, используется для протекционизма и разобщения и без того не самого большого и социально резко стратифицированного народа. На самом же деле, «жүз», «ру», «жетi ата» — позитивное значение, как генеалогия, элемент национальной традиции и истории, «неписаный паспорт» казаха.
Наши соотечественники говорят: «Казах везде находит родственника». По исследованиям западных тюркологов, изучавших казахские диаспоры, группы, определяемые по отцовской линии наследования, можно классифицировать как отражение ныне существующей среди казахов солидарности в определенном кругу. Члены, принадлежащие к одному роду, ощущают себя более связанными друг с другом, чем просто по биологической схожести. Когда впервые встречаются два незнакомых казаха, они прежде всего выясняют, к какому роду-племени относится каждый из них и есть ли среди их ближайших родственников родные по отцовской линии.
Этнические язык, фамилии, личные имена, внешний вид казахов, обычаи и вкусы зарубежных диаспор, в силу понятных причин, трансформировались.
Национальный характер обусловлен историей народа, эти черты формируются столетиями, стремясь сохраниться и найти своё место в новых, изменяющихся условиях. Культура казахского народа, его гуманистически-ценностная направленность выражаются в его традициях.
Менталитет наследников кочевых народов тесно связан с такими чертами характера, как контактность, склонность к диалогу, открытость, толерантность (терпимость), демократизм, плюрализм, свободолюбие, искренность, сострадательность, самокритичность, уважение к старшим (носителям традиции), непритязательность на оригинальность, простота и многое другое. Как отмечал Л.Н.Гумилев: «Тесные контакты с казахами, татарами, узбеками показали, что дружить с этими народами просто. Надо лишь быть с ними искренне доброжелательными и уважать своеобразие их обычаев. Ведь сами они свой стиль поведения никому не навязывают. Однако любая попытка обмануть их доверие вела бы к разрыву. Они ощущают хитрость как бы чутьем». Постоянная потребность в контактах, беседе, получении и передаче вестей объясняет особенное, лелейное отношение казахов к гостю, попутчику, собеседнику. «Гость — подарок Бога», — гласит народная мудрость. Пристально следили они за новостями «узын кулак», награждали за хорошие вести «суюншы» и всегда готовы были сорваться туда, где можно «других посмотреть и себя показать». Таким образом, складывается необходимость в ощущении причастности к некоему большому, важному, что бурлит за войлоком теплой юрты, в границах родного ландшафта и за ним, к человеческой общности в целом. Здесь можно привести следующие выражения: «С гордым горд будь, он не сын пророка. С кротким кроток будь, он не раб твоего отца»; «Можно отрубить голову, но не язык»; «Из странствий пятилетний возвратился, ему и старец должен поклониться» и другие. Верность казахской идее народ, по своей сути терпеливый, стойкий, философствующий, но с яростной бунтарским духом, пронес через все испытания истории.
Роды, племена и жузы казахов в силу своей рассеянности на громадной территории не могли построить централизованную государственность, но сумели создать весьма действенную форму самоуправления, для функционирования которой такие категории, как честь и достоинство рода, совесть, человечность и т.д., имели решающее значение. У них мораль и нравственность не расходились.
«Каждая нация обязана выявить перед миром свою национальную сущность. Если же нации нечего дать миру, это следует рассматривать как национальное преступление, которое никогда не прощается человеческой историей. Нация обязана сделать всеобщим достоянием то лучшее, что есть у неё… преодолевая собственные, узкие интересы, отправить всему миру приглашение принять участие в её духовной культуре», — писал выдающийся деятель Индии Рабиндранат Тагор. Национальное самомнение вопреки всему миру, когда в собственных глазах ты всё, а в чужих — ничто, не только до крайности трудно, но и до трудности опасно — очень скоро придётся возненавидеть всё человечество и внушать уважение к себе жертвенностью и террором. Гораздо надёжнее реальные дела, способные восхищать не только твоё собственное, но и чужое воображение. Как говорил К.Ясперс: «Если мы вообще способны постигать только то, в чем узнаём самих себя, то, может быть, мы окажемся способны познать и то, столь глубоко скрытое в нас, подспудное, что осознать совершенно невозможно, если оно не будет отражено в зеркале, где представится нам сначала чем-то чуждым».
Хотя в современных условиях очередного разрыва культурных традиций и идеологии, «урбанизации», некогда сельской казахской культуры, смены экономическо-социального фона реализации привычных ценностей и т. п. обстоятельств усложняют проблему национальной самоидентификации личности. Культурные, по сути, восточные традиции не сделали нас защищенными и замкнутыми от влияния вестернизации. Потому что казахские традиции, сложившиеся в условиях гибкой кочевой культуры, в современности не дают категорического ответа, как повести себя этнофору, предоставляя его самому себе. В этом отличие казахстанского общества от других восточных, особенно исламских. В умме (мусульманской общине) поведение человека строго регламентируется, облегчая (ограничивая) ему выбор действий и способа самоидентификации. «Загадочная казахская душа» (намыс), национальный сгиб ума и характера по-прежнему способны ярко проявиться в минуты суровых невзгод и испытаний, когда отбрасывалось всё наносное, случайное, сиюминутное, и каждый честный казах оставался как бы наедине со своим Отечеством.В умении придать новое, актуальное звучание традиционной национальной самоидентификации может проявиться подвиг современного поколения казахов и казахстанцев.
Жаркина М.А.,
преподаватель ВМКГЗ
